Он прожил сотни чужих судеб, а его собственная судьба могла бы лечь в основу лихо закрученного сценария для художественного фильма. Сыгранные им мерзавцы нередко затмевали своей харизмой положительных героев. До сорока лет жизнь будто испытывала его